Дом Еськовой А. С.
Особняк не раз менял своих владельцев: принадлежал Еськовым, Гавеловским, Шубиным. Последними хозяевами усадьбы являлись Лавровские, которые приобрели владение в 1906 году. Деревянный на кирпичном цокольном этаже дом обшит тёсом. Его объёмная композиция обогащена мезонином, увенчанным треугольным фронтоном с романтическим полуциркульным окном. Композиция главного фасада построена на основе классического ордера, применённого в виде каннелюрованных «дорических» пилястр. Углы объёма крепованы накладными лопатками. Нижний вспомогательный этаж трактован в виде цоколя с лёгким выступом рустованного ризалита. Клинчатые перемычки окон нижнего полуэтажа по центру обогащены замковыми камнями. Прямоугольные окна деревянной части заключены в профилированные рамочные наличники, дополненные лёгкими сандриками в виде накладной пропильной резьбы растительного орнамента. Соразмерный и гармоничный по своим пропорциям дом — одно из немногих сохранившихся в городе деревянных зданий, построенных в стиле классицизма.
Дом А. С. Еськовой. http://www.archidesignfrom.ru
История «дома Еськовой» начинается 14 июня 1815 г., когда место «по улице Пятницкой идучи от Предтеченской церкви к присутственным местам на левой стороне на углу с улицей Вознесенской» было отведено канцеляристу вятской казенной палаты Демиду Гавриловичу Лесникову для строительства деревянного дома размеров в 8 сажень. 1 июля 1815 г. план застройки участка был подписан архитектором Андреевским и утвержден губернатором Фон-Брадке. К началу 20-х гг. XIX в. на углу Пятницкой и Вознесенской было две небольших усадьбы: статской советницы Матрены Коноплевой и коллежской регистраторши Агафьи Афанасьевой, которая выкупила земельный участок у вышеупомянутого Лесникова.
В 1823 г. титулярная советница Александра Сергеевна Еськова представляя план этих мест в губернское правление, заявила, что хочет на углу Вознесенской и Пятницей улиц построить один большой дом на каменном фундаменте длиной по Вознесенской улице 3 сажени 2 аршина и шириной по Пятницкой на 6 сажень. Место было освидетельствовано полицией и архитектором 11 апреля 1823 г. и чиновники никаких препятствий для строительства не нашли. К концу 1824 г. деревянный двухэтажный дом на кирпичном цокольном этаже с чердаком и двумя флигелями был построен.
В 1835 г. дом Еськовой был оценен в 3500 руб., через 18 лет титулярная советница продала усадьбу мещанину Павлу Пупыреву. В 1870 г. дом приобрел 47-летний титулярный советник Аркадий Дмитриевич Говеловский. В 70-80-е гг. XIX в. домом владели его наследники и вдова, чиновница Поликсения Говеловская. В 1890 г. ей пришлось продать всю усадьбу состоятельному статскому советнику Василию Шубину. Он сдавал часть дома различным квартирантам, в 1902 г. в одной из комнат на втором этаже поселился П. Н. Стучка – марксист, высланный из Риги за пропаганду революционных идей. В Вятке он работал в статистическом отделе Вятского губернского земства, после 1917 г. стал известен как первый «ленинский» народный комиссар юстиции, первый председатель Верховного суда РСФСР. В том же1902 г. в гостях у Стучки бывал латышский поэт, драматург и общественный деятель Ян Райнис, который также подвергся ссылке в Вятскую губернию за революционную деятельность.
В 1910 г. дом купила вдова коллежского советника Юлия Лавровская, она стала последней дореволюционной хозяйкой дома. После Октябрьской революции в нем расположились ясли №2 губздравотдела, в 1920 г. случился пожар, после которого пришлось делать сложный ремонт. Во время НЭПа в доме снова стали сдаваться квартиры, постепенно это стал самый обычный жилой кировский дом, населенный большим количеством квартирантов. Сегодня в доме Еськовой кроме жилых помещений на верхних этажах располагаются также «Трактир на Пятницкой» и офис кампании «Аква Киров».
«Подарок» к юбилею: в год 190-летия «Дом Еськовой» планируют снести. http://kasanof.livejournal.com
Здесь с лета 1902 года до окончания ссылки (18.02.1903 г.) жил известный партийный деятель П.И. Стучка. У него на квартире 01/02.09.1902 г. останавливался латышский поэт Ян Райнис.
В.А. Любимов. Вглядываясь в лица домов.
Ещё несколько шагов — и выходим к перекрёстку улиц Ленина и Ст. Халтурина (Вознесенской-Николаевской и Пятницкой) и к последнему старому дому в нашем квартале.
Много лет назад выделил этот дом как возможное пристанище А. Герцена. Позднее А.Г. Тинский достаточно убедительно показал, что молодой Герцен весной 1837 года жил в доме, где ныне библиотека его имени. Соглашаюсь и не соглашаюсь. Мешает одно: письмо самого Герцена, где он рассказывает о виденных из окна похоронах жены бедного старика офицера. Просмотр метрических книг назвал лишь одно имя усопшей тогда и подходившей под герценовское описание — предтеченской прихожанки, жены упомянутого прапорщика Касьянова, жившего в конце 1830-х как раз через улицу (Вознесенскую). И второе. От нынешней «Герценки» река всё-таки далека, хотя и видна в разливе. Здесь же она много ближе. Правда, здесь нет того всполья, которое обычно воспринимается как та часть города что ныне за Октябрьским проспектом. Но всполье (поле) суть городская граница, выгон для скота горожан. И неважно, с какой стороны к городу этот выгон примыкает. Так что и тут нет противоречий. В герценовские времена всполье по Вознесенской, на севере, начиналось сразу после Рождественской (Раздерихинской, ныне Труда).
И тем не менее наш дом обречён. Убедился в этом, когда выискивал в своих тетрадях номера архивных дел для обоснования установки мемориальной доски в честь П.И. Стучки. Первый нарком юстиции РСФСР во времена вятской ссылки сменил несколько квартир. Одна была в нашем доме (тогда Шубина). У Шубина на одну ночь в те времена как-то задержался, загостился у сестры Ян Райнис. И вот на вопрос, почему бы памятной доской не отметить пристанище Стучки, Райниса и, быть может, Герцена, получил ответ, что дом уже намечен к сносу. Конечно, не исключено, что ходатаи за память о Стучке (доску установили на каменном доме, на углу К. Маркса и Герцена) просто пошли более лёгким путём и драматизировали ситуацию (или даже просто соврали), но нет дыма без огня…
Что привести в защиту дома? Статью в книге «Вятка. Памятники и памятные места»? Сведения о том, что в доме некогда проживала семья доктора Н.В. Ионина? Всё это известно, опубликовано и служит, скорее, руководством для постановки в очередь на снос, нежели охранной грамотой. Умываю руки и называю имя последней хозяйки — Юлии Лавровской. 45-летнюю вдову и мать пятерых детей в 1918 году арестовывали как активистку самостийного комитета по охране церковных ценностей.
В.А. Любимов. Старая Вятка.
